Из моего дневника (28.11.12)

Даша вела меня по длинной-длинной улице, хлопьями валил снег. Он бил своими сырыми снежинками прямо мне в лицо, но мне всё равно так нравилось смотреть, как он постепенно заполняет собой сумрачную улицу и переливается при свете фонарей. Чувствовать, как эти серые снежинки тают на щеках. Мы шли долго, и я еле-еле успевала за несущейся вперёд Дашей. Наконец она свернула в какой-то тёмный закоулок, тщательно спрятанный среди гудящих машин и московской суеты, и за углом дома показалась маленькая вывеска - "Циферблат".

Внутри - дружелюбно улыбающаяся девчонка с рыжими волосами, старинный шкафчик с кучей будильников и двери в библиотеку - тоже в виде шкафчика. Девчонка предлагает нам взять по будильнику и записывает на зелёненькой бумажке наши имена. 2 рубля=1 минута.
Мы проходим вглубь, а там - уютные диванчики, стол с кучей самого разного печенья, чайные пакетики, стойка, где делают кофе такие же смешные и улыбающиеся девушки, часы с Битлами и старенькое фортепиано. И люди, которые пришли сюда просто отдохнуть от суеты, почувствовать себя как дома и душевно поговорить. Я набрала кучу печенья и взяла чай. Тёплый и вкусный. Этот вкус был похож на тот далёкий, из самого детства, когда с румяными после мороза щеками приходишь домой и греешь руки о горячую чашку...


Вскоре Даша ушла, а я осталась - нужно было убить время. Поэтому я потихоньку читала Обломова и слушала забавный разговор двух людей за соседним столиком. Парень и девушка - друзья, которым просто интересно разговаривать друг с другом. А потом я открыла блокнот и начала записывать за парнем некоторые фразы... Мне так нравится невольно становиться свидетелем чьей-то жизни, участником разговора, в котором я не участвую, а потом причудливо вплетать случайно услышанные реплики в образы. Подумать только - однажды у меня соберётся целая книжка с фразами совершенно разных людей, которые никогда не считались великими. Такая уникальная энциклопедия жизни. Множества жизней. И все они - по-своему особенные.

Но было уже 8 вечера - и как бы мне ни хотелось просидеть в этом необыкновенно-замечательном месте целую вечность, надо было идти домой. Меня ждала так называемая реальность. Я уже оделась, поднялась с диванчика... Крышка старенького фортепиано открылась, и на стул сел студент в расстёгнутом пальто и очках в чёрной оправе. Он достал из сумки потрёпанный блокнот, в котором были коряво записаны простым карандашом аккорды, поставил его на пюпитр - и пальцы забегали по клавиатуре. Через несколько нот к ним присоединился его голос. Одна из девчонок у кофейной стойки подошла поближе и села на пол, облокотившись на спинку дивана. А я так и застыла на месте, увлеченно следя за каждым движением его пальцев. Подумалось, что, наверное, так же играли эти слегка сумасшедшие джаз-музыканты в столичных клубах 20 века.
Он сыграл первую песню, мы переглянулись с той девчонкой, сидевшей у дивана, улыбнулись друг другу и захлопали.

А потом я шла по аллее, где серебряные снежинки растворялись в таинственном свете запутавшихся в ветках деревьев фонарей. Под ногами хрустел снег, в плеере играла музыка. Как в волшебной новогодней сказке. Как в далёком детстве. Так, что я шла и улыбалась. Снегу, оставшемуся позади Циферблату со всеми его чудесами, наполовину заледеневшему пруду, одиноким, занесённым снегом скамейкам, потонувшей в сумерках аллее... На душе давно не было так спокойно и тепло.
Может быть, поэтому я вдруг почувствовала себя по-настоящему счастливой.

И в этот миг, когда бесконечность превратилась в волшебство, а время заснуло на одинокой скамейке, мне показалось, что чудеса тихо подкрадываются к ничего неподозревающему городу... И скоро, совсем скоро случится что-то особенное. Такое же необыкновенно-замечательное, как долгожданный подарок под ёлкой в том далёком, недосягаемом детстве.